Неторопливая жизнь обитателей опрятных пряничных домиков Кронсвейдской общины в 1924 году протекала обычным порядком, ничем особенным от предыдущих лет не отличаясь. В воскресные и праздничные дни в утреннюю пору обязательно совершались богослужения, а если по случаю в Шенвизе добирались заезжие проповедники, прихожане сообща истово молились и вечером. При бракосочетаниях и кончинах близких по желанию проводились подобающие службы, обычные в таких случаях.
Забытые пивные короли
Журнал: Тайны 20-го века — №29, июль 2014 года
Рубрика: Тени прошлого
Автор: Борис Артёмов
Невероятное происшествие
Весной, на праздник Троицы, приняли святое крещение 18 верующих. А главное, ввиду эмиграции в предшествующем году духовного старшины Классена общим собранием 27 апреля был избран другой старшина — Иван Корнеевич Мартекс, зажиточный кичкасский поселянин, из проповедников Хортицкой общины, человек известный, неоднократно ранее навещавший Шенвизе для раздачи причастия и совершения таинства крещения. На этом благостном пасторальном фоне происшествие, имевшее место быть с достопочтимым Генрихом Янценом, жильцом дома №4 по улице Пивоварной, являлось досадным, но всё-таки не более чем недоразумением…
Счастливый брак
Девица Екатерина Эккерт, вступая в брак с единоверцем Генрихом Янценом, принесла мужу в приданое не только свою любовь и изрядную сумму в золотых рублях и хрустящих ассигнациях. В изящной ореховой шкатулочке, занявшей почётное место в ящике резного красного дерева бюро мужа, хранился теперь пергамент, датируемый 1795 годом. Древние семейные хроники, подчёркивая старину рода, повествовали о приглашении матушкой-императрицей Екатериной Великой выходцев из прусских земель на днепровские кручи благословенной Хортицы.
Брачный союз, угодный Небесам, хвала Богу, удался на славу. Екатерина Янцен родила мужу десятерых детей, занималась, по мере сил и умения, их воспитанием, а глава фамилии обеспечивал немаленькому семейству достойный доход. Чрезмерной учёбой сызмальства детей не донимали, законно полагая, что денег им для жизни хватит и нет смысла посему лишать их беззаботного отрочества. Однако и не противились, коли чадо изъявляло желание и склонность к постижению знаний. Подросших сыновей отправляли на учёбу в лучшие университеты. Даже за пределы империи. Благо усердием Генриха Генриховича семья стеснения в средствах не знала.
Мастер
Стараниями Янцена небольшой Александровский пивоваренный завод превратился вскоре в предприятие, успешно соперничающее с производителями в Мелитополе, Бердянске и даже губернском Екатеринославе. Неудивительно, ибо законопослушный Генрих Янцен свято и безоговорочно чтил средневековые цеховые наставления о чистоте пивоварения и твердил, что в хорошем пиве не должно быть ничего, кроме доброго ячменного солода, ароматного хмеля, кристальной родниковой воды и дрожжей. С тем же усердием выпускали Фруктовые воды, лимонад и сельтерскую для городских детишек и милых барышень. Впрочем, иные барышни предпочитали сельтерской фирменный портер завода Янцена, тёмный, с насыщенным винным ароматом и необыкновенным вкусом, в котором странным образом гармонично сочетались приятная сладость и лёгкая горчинка.
Уважение к мастеру удивительно проявилось в бурном 1905-м — времени уличных беспорядков, увечий, наносимых смутьянами собственности и жизни сограждан, и отчаянных баррикадных баталий местной полиции с бастующими работниками Южных железнодорожных мастерских.
Австрийский врач Бернхард Анхаузен утверждает, что «После испития кружки пива на коже появляется пот, состав которого понижает агрессивность комаров». Правда, Анхаузен — родственник владельца одной из пивоварен.
Тело скончавшегося в одночасье пивовара сотни людей в скорбном молчании несли на руках всю долгую дорогу от дома до лютеранского кладбища, мимо завода, гудки которого хрипло прорыдали хозяину последнее приветствие.
Наследник
Старший сын Генриха Генриховича, унаследовавший его имя, стал хозяином завода. И даже ещё успел подтвердить высокое качество продукции на императорских выставках в обеих столицах. Однако новые времена не сулили пивоварам ничего доброго. Изрядно подкосила заводские дела Первая мировая война, а произошедший в 1917-м переворот добил окончательно. Разбушевавшиеся революционные карбонарии, борясь за трезвость александровского пролетариата, разбили несколько сотен трёхкубовых бочек пива, пустив по заводскому двору их содержимое. В окрестностях надолго появился зловонный отравляющий город пруд, привлекший мух со всей округи. В дальнейшем, воплощая в жизнь принцип «грабить награбленное», местный гегемон не оставил от национализированного завода камня на камне. Не помогли ограда и надёжные запоры на воротах. Причём разграбили и растащили не только медные металлические части механизмов, исчезло всё то, что можно было унести в руках или вывезти на телегах. Даже разобрали в цехах полы. А уникальные огромные бочки из выдержанного дуба беспощадно пустили на растопку.
Лишь по завершении Гражданской войны на развалинах затеплилась жизнь. В уцелевших помещениях и огромных подвалах небольшая артель кустарей вырабатывала патоку, делала пластмассовые гребешки и клепала бочки. А вскоре Генриху Генриховичу поступило предложение начать на заводе выпуск качественного пива для граждан социалистической республики. Наступало время НЭПа, и в этом предложении не было ничего удивительного. Генрих Янцен помолился, посоветовался с домочадцами, достал из отцовского бюро книги со старыми рецептами и отправился оформлять документы на аренду собственного завода. А через несколько месяцев завод начал выпускать первоклассное пиво, которое хвалили не только в Запорожье и Екатеринославе, но и в самом Харькове. Всё бы хорошо, вот только сердечко у Янцена стало пошаливать, хоть и годы невесть какие. А ещё этот досадный случай…
Ограбление
В секретно-информационной сводке о вооружённых ограблениях в период с 8 по 15 декабря 1924 года, составленной для губернских партийных и советских органов, начальник окрадминотдела запорожской милиции и розыска Калитаев сообщал: «9/XII с.г. в 17 час. 30 мин. на Южном посёлке по Пивоварной ул. тремя неизвестными произведено вооружённое ограбление квартиры арендатора пивоварного завода гр-на Янцена Генриха. Обстоятельства ограбления таковы: в дверь постучали, на вопрос хозяина «Кто там?» с улицы ответили: «Пиво есть?». В недоумении хозяин открыл дверь, и в квартиру ворвались трое с револьверами. Вошедшие объявили всех находящихся в помещении арестованными и принялись проводить тщательный обыск; забрали бывшие в квартире деньги в сумме 45 руб. и, связав лучшую одежду в два узла, скрылись с награбленным неизвестно куда. Один из грабителей был в кожанке, с чёрной острой бородкой, лет 35, худощавый, ниже среднего роста. Второй — в суконном желтом жакете, лет 22, рост средний, нижняя часть лица скрыта белой тряпкой, в сапогах. Третий — усатый блондин, высокий, в старой кожаной тужурке и кожаной шапке. Первый из грабителей говорил о том, что много страдал и теперь работает не на жизнь, а на смерть…».
Дознания и розыск результатов не дали. А потом и сам Янцен стал объектом преследования властей.
НЭП шёл к концу. В 1927 году производство на заводе было прекращено, а всю семью владельцев выселили из родного дома. В 1931 году по уже знакомой дорожке гроб с телом Генриха Янцена несли на лютеранское кладбище. Несли только самые близкие. У республики были другие герои. А вскоре были разрушены и пивоваренный завод, и улица, где жили хозяева, и само кладбище. Возводились новые цеха завода сельскохозяйственных машин, столь важного для механизации села. Разве тут до Шенвизе и сохранения отжившего свой век оплота религиозного мракобесия?
…Разметало по миру потомков некогда славной и многочисленной семьи, сумевших пережить жестокий и страшный 20-й век. В запорожской телефонной книге теперь людей с такой фамилией не сыскать. Словно и не было никогда. И фотографий в архивах не имеется. Лишь отметки на старых картах, старая газетная реклама и бутылки жёлтого и зелёного стекла, столь дорого ценимые антикварами. Да ещё милицейская сводка с информацией о досадном и нелепом ограблении последнего александровского пивного короля Генриха Генриховича Янцена.