Надбавки за работу в условиях Крайнего Севера существуют и сейчас. Однако советские «северные деньги», за которыми ехали со всех концов огромной страны, до сих пор живы в памяти людской и даже обросли многочисленными легендами. Каким же оно было — северное богатство? И легко ли давалось?

За длинным рублём…

Журнал: Загадки истории
Рубрика: Назад в СССР
Автор: Олег Александров

Северные надбавки могли стоить покорителям Заполярья жизни!

Северные районы России изначально осваивали энтузиасты, служивые люди и каторжники. Сибирь долгое время ассоциировалась с чем-то неведомо страшным, местом, откуда не возвращаются. С 17-го века партии каторжников текли туда нескончаемой чередой. Последняя остановка перед страшной Сибирью была на Урале, в районе нынешнего города Камышлова. И побег там казался каторжникам последней возможностью избежать ужасов Сибири. Тем более что и место для побега выглядело подходящим — можно было укрыться в камышах, которых на тамошних болотах были огромные заросли. Для поиска беглецов казаки, сопровождавшие партии ссыльных и каторжан, возвели слободу. А название слободе дали от слов «камыш» и «лов» — Камышловская.

Прагматики и романтики

При советской власти освоение «северов» шло по тому же принципу и теми же людьми — энтузиастами, служивыми и заключёнными. Методы освоения северных регионов были определены в постановлении СНК СССР «Об использовании труда уголовно-заключённых» от 11 июля 1929 года. Согласно ему, исправительно-трудовые лагеря должны были стать центрами освоения малонаселённых районов Севера. Предполагалось закреплять на этих территориях бывших заключённых, а также переводить на вольное поселение досрочно освобождённых. На базе лагерей образовали «комбинаты особого типа», которые не просто осваивали заповедные места, но и создавали там промышленные отрасли. Одним из них стал государственный трест «Дальстрой», организованный в ноябре 1931 года для промышленного освоения района Верхней Колымы. Вскоре он превратился в огромную промышленно-лагерную империю, возводившую дороги, дома и занимавшуюся добычей золота.
Примерно то же самое происходило и в других северных районах. Но после войны времена изменились. На «северах» требовалось уже не только лес валить, но и осваивать добычу нефти и газа. Для привлечения в необжитые районы профессиональных кадров использовалась пропаганда. Государство через кино и литературу начало пропагандировать и романтизировать освоение северных территорий наряду с поднятием целины и развитием космических программ. Мужественные герои-полярники обретали славу и примером своим заражали юных искателей приключений.
Однако в 1960-е годы в СССР стало очевидным, что за счёт зеков и романтиков промышленного освоения Севера не достигнуть. И решили добиться выполнения задачи за счёт материального стимулирования. В известной песне Юрия Кукина про романтиков начали менять слова:

А я еду, а я еду за деньгами,
За туманом едут только дураки.

Выплаты за работы в сложных природных условиях были и раньше. Но упорядочили их, только когда вышел в свет указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 сентября 1967 года №1908-VII «О расширении льгот для лиц, работающих в районах Крайнего Севера и в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера». Согласно ему, надбавки были дифференцированы по нескольким группам регионов страны. Но это было сделано таким образом, чтобы привязать человека к месту. 10% прибавки к зарплате начинали платить по истечении 6 месяцев или года работы на «северах». И потом прибавляли ещё по 10% за каждые последующий период (от 6 месяцев до двух лет) работы.
На местах существовали ещё и свои нормативы. Например, говорят, что в Якутии северный коэффициент зависел от того, где человек работает. Если на улице, то коэффициент рассчитывался «один к одному». А если в тепле, то он мог составлять всего-то 1/7. Якобы доходило до того, что дворники нередко получали больше, чем первые секретари райкома партии (главы улусов). Но это скорее из разряда легенд.
Хотя сумма надбавок была ограничена 80-100% от заработка, северные зарплаты были значительно выше, чем в среднем по стране. Это привлекало многих. К тому же на Севере было во многом лучше снабжение товарами народного потребления. Длинный рубль надо было куда-то тратить, а жизнь в условиях сильных холодов непритязательная: работа — магазин — дом. Гулять в 50-60-градусный мороз как-то не тянет, ресторанов и театров нет. Вот и тратили деньги: кто на мебель, а кто на водку. Впрочем, с пьянкой на работе было строго. За неё выгоняли в два счёта. Это заставляло многих держать себя в рамках. Особенно вахтовиков.

Работа на износ

Многие виды деятельности на «северах», особенно связанные с добычей нефти и газа, предполагают работу по 24 часа в сутки. Технология производства не предусматривает ни простоев, ни перерывов. Спасает вахтовый метод работы. Люди приезжают, работают на износ без праздников и выходных, зарабатывают кучу денег и получают солидный отпуск. И вот тут-то начинается самое интересное.
После нескольких месяцев в тундре, где столбик термометра выше -40° не поднимается, а зимой светло только три часа в сутки, хочется отдохнуть на полную катушку. Поезда, идущие из Уренгоя и Нижневартовска, были заполнены вахтовиками. Алкоголь лился рекой. Некоторые после двух дней «барского» кутежа вылезали из вагона в Омске без копейки денег, спустив всё заработанное на спаивание попутчиков и игру с карточными шулерами. Кто-то, конечно, благополучно добирался до места назначения. Но итог обычно был один — прогуливалось и спускалось всё до копейки. И человек вновь отправлялся на Север, на трудовую вахту.
Северная надбавка так просто не платится. На «северах» приходилось вкалывать подчас в по-настоящему адских условиях. И не дай бог на зимнике сломается машина! Отремонтировать её, когда руки на морозе невозможно вытащить из рукавиц, весьма проблематично. Существует много драматических историй про замёрзших в дороге вахтовиков. Пока был запас солярки, они жгли костры из покрышек, но если помощь так и не приходила, то «генерал Мороз» побеждал людей.
Из-за трудностей жизнь на Севере вырабатывала свои особые правила. Например, охотничьи зимовья до сих пор не запираются на замок, и для любого попавшего в беду там приготовлены запас дров для печки, соль, сухари, чай. Во времена СССР за длинным рублём на Север отправлялся настоящий интернационал. А потому в тех краях осело много украинцев, белорусов, кавказцев. Но межнациональных и межрелигиозных трений практически не бывало. Люди привыкли к мысли, что одному, без посторонней помощи на Севере не выжить. А потому старались жить там в мире и согласии.
Именно благодаря людям, отправлявшимся в СССР на Север за длинным рублём, у современной России в этих регионах существует развитая промышленность, исправно функционирует нефтегазовая отрасль.

Потерянный остров

Освоение Севера порой шло наподобие штурма, в котором денежные потери не считали. Порой героически развивали не то и не там.
В качестве примера можно привести историю арктического острова Врангеля — единственной территории, которую России удалось отнять у Англии и США. Он отстоит от северного берега Чукотки на 140 км, и только в 1911 году на нём был поднят русский флаг. После этого им заинтересовались и попытались захватить Великобритания, США и Канада. Дело чуть было не дошло до настоящих сражений. Но СССР, унаследовавший остров от царской России, отстоял права на него и основал там несколько небольших поселений, среди которых центральным считался посёлок Ушаковское. К началу 1980-х годов в нём проживали около 200 человек — геологи, метеорологи, учёные, пограничники, зверобои… Здесь действовали сельсовет, школа-интернат, детсад и котельная, клуб-кинотеатр, контора заказника (и позже заповедника) «Остров Врангеля», природоведческий музей, магазин и подземный ледник для хранения мясопродуктов. Были временный кораль (для осеннего загона и забоя оленей), почта, больница, полярная станция «Бухта Роджерса», аэропорт «Роджерс» (для Ан-2, Ми-2, Ми-6, Ми-8) и малая авиазаправка, склад ГСМ и хранилища насыпного угля, библиотека. Работал маяк, в домах было электричество. Но с распадом СССР содержание всей этой инфраструктуры стало России не по карману. Финансирование прекратилось, людей стали вывозить на материк. Последний житель острова Врангеля — Василина Альпаун — была съедена белым медведем в 2003 году.