Попробуйте проделать небольшой опыт. Напишите на листке бумаги какой-нибудь текст (содержание придумайте сами), а потом покажите его нескольким знакомым, которые не знают вашего почерка. Попросите их рассказать, что они думают об авторе текста — характер, привычки, склонности… Скорее всего, ответы будут сильно различаться — не все угадают, даже кем написано: мужчиной или женщиной, если, конечно, в тексте нет на это прямого указания. А между тем графология — наука об определении типа личности по почерку, стилю и содержанию написанного — имеет историю весьма давнюю и достаточно любопытную. О некоторых занятных фактах и курьёзах, связанных с ней, мы и хотим сегодня рассказать.

Графология: Ваш почерк — «детектор лжи»

Журнал: Тайны 20-го века — №24, июнь 2014 года
Рубрика: Неизвестное об известном
Автор: Андрей Быстров

Узнать льва по когтям

Родоначальником графологии (хотя само слово появилось позже) можно, видимо, считать итальянца, доктора Камилло Бальди. Ещё в 1622 году он писал в одной из своих работ, как можно «узнать по почерку природу и свойства автора». Но доктор Бальди, как следует из его рыботы, имел в виду под «почерком» больше стиль текста, его содержание, орфографию и даже пунктуацию — то есть «почерк автора» в широком смысле. На почерк как таковой он обращал мало внимания, хотя и замечал, что «пишущий то грубо, то красиво ведёт себя по-разному и в другом». Бальди утверждал, что «можно по когтям распознать льва».
Далее эти идеи развивал священник Доминго Лаватер. Его книга «Физиогномические фрагменты» привлекла в 18-м веке внимание французских теологов, которые и ввели в обиход термин «графология». А в 1841 году аббат Жан Ипполит Мишон создал теорию «запечатленного знака». Суть её в том, что по характерным признакам почерка можно узнать определённые качества автора того или иного текста. Мишон обнаружил на основании своих наблюдений, что, например, «графическим знаком упрямства являются отступающие назад горизонтальные штрихи», а «признаком фантазии — большая подвижность фрагментов букв над строчками и под ними».
Метод Мишона позже подверг своеобразной критике французский учёный Жюль Грифо-Жамин, который, впрочем, не столь далеко от него отступил. Он придавал каждому графическому знаку положительное или отрицательное толкование, в зависимости от интеллектуального уровня или морального состояния исследуемой личности. А в 1917 году в Мюнхене вышла книга немецкого исследователя Людвига Клагеса «Почерк и характер». Она стала важнейшим трудом для графологов, до сих пор переиздаётся во многих странах.

Почерк фюрера

Особое значение придавалось графологии в Третьем рейхе. Ещё в 1932 году, до прихода национал-социалистов к власти, доктор Шульце-Наумбург выпустил объемистый труд «Почерк и жизнь». Там он, в частности, утверждал: «Графологические исследования показали, что существуют приметы типично еврейского почерка и совсем другие, явно отличные приметы германского, северного почерка». Книга Шульце-Наумбурга не осталась незамеченной новой властью. Хотя самого доктора к тому времени уже не было в живых, в 1938 году в Германии официально началось преподавание графологии. Курсы в Мюнхенском университете, пользовавшиеся невероятной популярностью (студенты приходили даже по субботам, когда не было других лекций), возглавил профессор, доктор медицины Рудольф Поффель. Кстати, он и после войны, вплоть до 1960-х годов появлялся в гамбургском суде в качестве эксперта-графолога, помогая по образцам почерка найти виновников преступлений или оценить искренность свидетелей.
Ну а тогда национал-социалисты считали графологию одной из важнейших наук. Например, исследование почерка было необходимым элементом при отборе кандидатов в СС. Графолог Фридрих Шнейдер, занимавшийся именно такой работой, вспоминал позже: «Это помогало выбирать необходимые нам хладнокровные, смелые натуры».
Не обходилось, правда, и без курьёзов. Так, известному фрейбургскому психологу Рудольфу Линднеру предложили оценить рукопись 28-летнего Адольфа Гитлера, не сообщив (случайно или намеренно, теперь уж не установить), кто её автор.

Графолог Лаура фон Альбертини писала о Бисмарке, что «его почерк возвышается над почерками прочих смертных» Аббат Мишон отозвался о нём же по почерку иначе: «Плохой товарищ, плохой сосед, непримиримый враг».

Психолог был категоричен: «Автор имеет склонность к перемене настроения, резким, доходящим до произвола действиям по отношению к окружающим и утопическому ходу мыслей. К руководящей работе рекомендован быть не может». История умалчивает о том, какие последствия имел этот отзыв для Линднера.

Вор должен сидеть в тюрьме

Графология — наука неточная, случаются и ошибки. Но и сегодня она имеет серьёзное значение, в том числе в нашей стране. Многим памятен советский художественный фильм 1970-х годов, где эксперты, изучив анонимную записку, сумели определить не только то, что её написала женщина, но и указать основные черты её личности, после чего не так трудно стало выделить даму из круга подозреваемых. Возможно, на детективный фильм ссылаться и не стоило бы (мало ли что там сценаристы придумают), если бы подобные истории не были основаны на реальной работе графологов. Но так как мы упомянули о «неточности» данной науки, вернемся к курьёзам.
Несколько лет назад одному из графологов Штутгарта был передан текст, написанный маляром, с просьбой от городского совета оценить пригодность автора для работы в городе. Ответ был таким: «Нет никакого повода сомневаться в его соответствии». Между тем маляр этот оказался хроническим алкоголиком, мошенником, бездельником и вором.

Кукушка хвалит петуха

В 1932 году мюнхенские доценты Ганс Крюгер и Карл Циетс провели такой эксперимент. Они предложили 39 студентам сдать образцы почерка на предмет определения типа личности испытуемых. После этого студентам были разосланы результаты, превзошедшие все ожидания. Попадание было стопроцентным. Каждый из студентов счёл описание его психотипа либо «абсолютно точным», либо «очень близким к реальности». На самом же деле доценты даже не заглядывали в переданные им листочки с образцами почерка. Всем испытуемым они выдали один и тот же текст, весьма лестный для любого человека. Да, многие «анализы характеров» и сейчас составляются именно так, что каждый чувствует себя на высоте…
Американский психолог Джон Пол Гилфорд замечает по этому поводу: «Ещё и теперь встречаются графологи, которые дают ничего не говорящие заключения — «с одной стороны, но с другой стороны…». Они подбирают для своих клиентов такие формулировки, которые могли бы подойти для каждого, угодничают, придумывают двусмысленности, а если и говорят что-нибудь нелицеприятное, тут же добавляют какое-либо выгодное замечание».

Графология как наука

Однако не стоит придавать подобным курьёзам слишком большое значение, они могут происходить едва ли не в любой области знания. Графология же важна не только в криминалистике и практической психологии, но и в такой, казалось бы, более очевидной сфере, как наём на работу. Например, графолог Нина Равен-Киндлер рассказывала, что ей, к собственному удивлению, удавалось узнавать людей, которых она никогда не видела, но знала по почерку. Почти то же самое произошло и с экспертом по рукописям Эльзой Лешоцкой. Ей довелось проверить рукопись одного очень стеснительного молодого человека, считавшегося безнадёжным в карьерном смысле. Она дала противоположное заключение, и вскоре он стал одним из ведущих сотрудников учреждения. Так что графологию как науку рано списывать со счетов.