Удивительны бывают судьбы изобретателей, запутаны пути их творений. Далеко не всем им сопутствует удача, немало таких несчастных знает история техники. Вот только один из них — талантливый изобретатель Казимир Чарновский.

Субмарина Казимира Чарновского

Журнал: Тайны 20-го века, №51 — декабрь 2009 года
Рубрика: История техники
Автор: Геннадий Черненко

Польский патриот

А ведь жизнь его могла сложиться по-другому. И для этого были все условия. Отец Казимира — богатый польский помещик — владел обширным имением, а также просторным домом в Минске. В этом городе Чарновский и родился в 1791 году.
Для него были приглашены лучшие домашние учителя. Образование он получил прекрасное, знал несколько иностранных языков, а регулярные поездки за границу, в Европу, дали ему возможность познакомиться с последними достижениями в области науки и техники, в частности, по кораблестроению, которое его особенно заинтересовало.
Идея независимости Польши тогда витала в воздухе, и Чарновский с юношеских лет был её горячим сторонником. Когда началась война 1812 года, он поступил поручиком в польские войска, сражавшиеся на стороне Наполеона Бонапарта. Казимир надеялся, что помощь поляков французам принесёт Польше свободу, но скоро стало ясно, что у французов свои интересы, далёкие от польских. Чарновский ушёл из армии и поселился в своём родовом имении.
Но тихая деревенская жизнь никак не импонировала импульсивному характеру Казимира Чарновского. И вот он уже в Варшаве вошёл в тайное «Национально-патриотическое общество». Прошло ещё несколько лет, Чарновский переехал в Петербурги поступил учиться в Медико-хирургическую академию. И мало кто знал, что в свободное время он работал над проектом подводной лодки.

Неожиданное письмо

Работа над проектом остановилась внезапно. В 1828 году студент академии, некий Илличевский, написал в полицию донос о том, что Чарновский состоит в тайном политическом обществе. За подозрительным студентом был установлен негласный надзор, и выяснилось, что донос имеет основание. Весной 1829 года на квартиру Чарновского нагрянули жандармы. Был произведён обыск, что-то нашли. Казимира арестовали и после допроса отправили в Петропавловскую крепость.
Минуло несколько месяцев, как Чарновский попал в одиночную камеру, и вдруг он обратился к тюремщикам с просьбой передать императору Николаю I письмо. «В 1825 году я изобрёл подводное судно, — писал он царю, — и до нынешнего времени старался оное усовершенствовать. Можно будет под водой подплывать под неприятельские корабли и оные истреблять, либо делать вылазки, неожиданные для неприятеля».
Письмо было передано по назначению. Император, прочитав его, потребовал более подробного описания проекта, напряжённо работая, изобретатель изложил своё предложение на 64 листах. В предисловии Чарновский просил простить его за возможные недостатки сделанного. «Если мое описание подводных судов найдётся в чем-то не докладное или неясное, — писал он, — то всепокорнейше прошу меня в этом извинить, потому что мне не дозволено иметь никаких инструментов для делания плана, а так за неимением оных только с памяти описывал».

Субмарина с веслами

Когда надводные корабли и суда ещё сооружались из дерева, Чарновский предлагал построить свою подводную лодку из железных и медных листов! Изобретатель пространно описывал устройство большой подводной лодки, вооружённой пушками и имевшей выносную мину. Последнюю можно было бы подводить под вражеские корабли и прикреплять их там. Взрываться мина должна была от запала, срабатывающего после отхода лодки на безопасное расстояние.
Запал представлял собой трубку, заполненную горючей смесью и вставляемую в корпус мины, наружный конец трубки затыкался пробкой из квасцов, хорошо растворяющихся в воде. Под кораблём пробка должна была раствориться, открыв путь морской воде, которая, проникнув в трубку, вызывала бы возгорание смеси и взрыв мины.
Длина субмарины Чарновского должна была составлять 10 метров, наибольшая ширина 3 метра и высота 2 метра. Двигать лодку предлагалось усилиями гребцов, работающих веслами особой конструкции. Погружения лодки осуществлялись бы заполнением водой 28 кожаных мехов, закрепленных вдоль бортов.
Для всплытия воду из мехов предполагалось выдавливать специальными рычагами.

Отзыв генерала Базена

Надо было решить и такой очень важный вопрос, как снабжение людей воздухом для дыхания. Чарновский пишет о каких-то «сгустителях воздуха» и специальных сосудах для его хранения. Лодка имела также трубу, выходящую на поверхность моря для пополнения запасов воздуха.
Николай I не мог сам оценить достоинства и недостатки проекта Чарновского, поэтому направил его на отзыв генералу корпуса путей сообщения Базену, знакомому с попытками создать подводную лодку за рубежом.
По-видимому, Базен не знал, что перед ним проект узника Петропавловской крепости, государственного преступника, а потому писал откровенно. Отзыв генерала заканчивался следующими словами: «Впрочем, я не могу не признаться, что хотя описанная в записке подводная лодка не удовлетворяет всем желаемым условиям, однако её изобретение делает честь сочинителю, и должно полагать, что его усердие и практические знания могли бы быть полезны при дальнейших исследованиях и производстве решительных опытов для введения и усовершенствования подводного судоходства в Российской империи». Базен также счёл нужным отметить удачное расположение разных частей лодки, доказывающее, «что сочинитель имеет практические познания по морской части», и пожелал иметь полные чертежи необыкновенного судна.

Последняя ссылка

Казалось, что после такого благожелательного отзыва Чарновского выпустят на волю, дадут возможность работать в нормальной обстановке, ничуть не бывало, напротив, его упрятали ещё дальше — из Петропавловской в Шлиссельбургскую крепость, при этом отобрали у узника все записи и чертежи.
Только в 1830 году в Шлиссельбург пришло распоряжение разрешить изобретателю продолжить работу над лодкой, но теперь генерал Базен заговорил по-другому. «Нельзя не признать, — писал он, — что сочинитель имеет много воображения и даже сведений, приобретённых им практикою или чтением книг, но его проект служит новым доказательством того, что воображение, не управляемое основательными познаниями в науках, не в состоянии произвести полезного изобретения».
Спустя пять лет по высочайшему распоряжению Чарновский был выслан на север, в Архангельскую губернию. Служил он там мелким чиновником в канцелярии губернского управления. Со временем даже получил повышение, но в 1839 году был обвинён в подготовке бунта. В результате по распоряжению Николая I изобретателя отправили в уездный городок Сарапул в Удмуртии и установили за ним надзор полиции.
В Сарапуле Чарновский жил, отрешившись от всего. Он был окончательно сломлен и в страшной нужде прожил ещё 8 лет. Здесь же он и скончался в сентябре 1847 года, в возрасте 56 лет.