Недавно изобретатели из Сиэтла получили приз на соревнованиях конструкторов космического лифта — 900 тысяч долларов. Они создали робота, который смог подняться по свисающему с вертолёта тросу на высоту почти один километр за 3 минуты и 48 секунд. Если бы устройство поднималось быстрее, конструкторы получили бы два миллиона долларов. А я, представьте, знаком с человеком, который в своё время придумал этот космический лифт. Безусловно, в той же Америке он мог бы стать миллионером уже к неполным тридцати годам. Причём не перерабатывая и не прогибаясь ни перед кем, а просто делая своё дело — то есть, занимаясь изобретательством. Одна только его идея космического лифта, а также тысячи статей и научных трудов, просто не могли бы не принести ему миллионы…

Следующий этаж планета Марс

Журнал: Тайны 20-го века, №51 — декабрь 2009 года
Рубрика: Взгляд в будущее
Автор: Михаил Болотовский

Предлагаю шариковую ручку и сердце

Увы, не принесли. Видимо, не там и не тогда он родился. Да и бороться за себя и свои идеи не умел и не хотел, не совсем от мира сего, а от какого-то другого, параллельного…
Юрий Николаевич Арцутанов — блестящий учёный, автор более тридцати изобретений, известных и у нас, и за границей. К сожалению, гораздо больше там…
Технологический институт Арцутанов закончил на одни пятёрки. Преподаватели и студенты считали его будущим светилом науки. Аспирантура — тоже на пятёрки, но защищать уже готовую диссертацию почему-то не захотел. И действительно, зачем тратить время на лишние телодвижения? Он к тому времени уже придумал уникальную пасту для ручек, то бишь нынешние шариковые ручки, но изобретение присвоил кто-то другой. А Арцутанов просто ходил по знакомым девушкам и дарил им необыкновенные ручки. И ещё лебедей, которых выдувал из стекла. Девушки удивлялись и ручкам, и лебедям, и тому, что в тридцатиградусный мороз Юрий Николаевич приходил к ним в одном стареньком костюме, без пальто и шапки.
А он уже устал объяснять, что не замечает холода, поскольку голова занята совершенно другим, некоторые избранные девушки попадали в его крошечную квартиру и ужасались при виде огромного количества книг, которые были везде — и в прихожей, и на кухне, и в ванной. «Это же сколько пыли!» — восклицали они. Юрий Николаевич терпеливо объяснял: он подсчитал, что за сто лет на книгах накопится всего один сантиметр пыли.

Так о чём беспокоиться?

В диссидентском движении Арцутанов не участвовал, хотя его близкие друзья из Техноложки, которым не нравился режим, получили по семь лет лагерей — дело было очень громкое.
Его почему-то не тронули. И он спокойно работал скромным научным сотрудником за копейки, а всё свободное время занимался любимым изобретательством.

Куда уехал лифт? Он был ещё вчера

— Скажите честно, вам приходилось, как говорится, изобретать велосипед?
— Не раз! Во втором классе, например, когда мы проходили общий делитель, я сообразил, что могут быть несоразмерные числа, то есть, иррациональные. Очень гордился, так как не знал, что это уже известно. Через несколько десятков лет придумал числа Бернулли — и очень скоро, взяв первую же книгу, где говорилось о теореме Ферма, узнал, что великий Бернулли опередил меня — лет на двести пятьдесят…

— Очень обижались на Бернулли?
— Нет, я понимал, что вряд ли до меня никто до этого не додумался.
Удивительная скромность Арцутанова — это, на мой взгляд, добродетель, которая грехов премногих тяжелей. Очень часто судьба изобретений во многом зависит от того, умел ли их автор за них бороться, идти в бой, кричать на всех углах. Он — не умел. Все недосуг было.

— Изобретатель — это профессия?
— Это вид деятельности, все равно, как писательство. К сожалению, ничего не получается изобрести по заказу — нужно вдохновение. Приходит какая-то идея, а потом думаешь, как её применить.
С ним трудно говорить, потому что он сильно увлекается. Следующие два часа Арцутанов рассказывал мне о своих многочисленных изобретениях. О способе обработки алмазов горячим инструментом. Бриллианты подешевели бы в два раза. Изобретение невостребованное.

— Но почему? Ведь это миллионы…
— У меня нет гранильной фабрики. Американцы об этом изобретении написали. Может, кто-то использует — поди проверь.
Рассказывает дальше: как-то придумал способ консервирования продуктов соляной кислотой. При этом они навсегда остаются свежими! Никогда не испортятся.
— У тебя случайно нет грибов? — спросил он с надеждой.
По счастью, грибов в доме не оказалось.

Космический лифт и отклонение астероидов

Юрий Николаевич говорит о своём любимом детище — космическом лифте. Идея, которая в своё время наделала столько шуму…
— Приходит ко мне приятель, рассказывает, что изготовлен материал с разрывной длиной 400 километров. То есть, если взять канат такой длины, то он не порвётся под собственным весом. И тогда мне пришла в голову парадоксальная мысль: а если такой канат расположить вертикально, то верхняя его часть будет весить значительно меньше, чем нижняя, так как сила тяжести там, наверху, намного меньше. Я рассчитал: если изготовить такой канат длиной 35000 километров и разместить его нижний конец на экваторе, то в этом случае канат будет удерживаться центробежной силой вертикально. Это всё очень просто, и любому школьнику понятно! И по этому канату можно будет лазать в космос, не поодиночке, конечно. А сделать что-то вроде лифта. Поэтому идея и называется — космический лифт.

— А зачем нам лифт, если есть ракеты?
— Так лифт намного выгоднее! Ракета работает от газа — столько энергии пропадает! Ракетные двигатели очень неэкономичные, потому что без опоры. А лифт с опорой — совсем другое дело… Поверь мне, скоро мы будем ездить в космос на лифте и отправлять туда грузы!
Когда-то, вдохновившись этой идеей, знаменитый фантаст Артур Кларк написал роман «Фонтаны рая». В этом романе описывается строительство лифта в космос, действие происходит в 22-м веке. А ещё в 20-м веке, сообщается в романе, космический лифт придумал блестящий русский учёный Арцутанов. Тот самый, который пьёт со мной шестую кружку чая.
Потом Кларк с Арцутановым подружились, постоянно переписывались, и Юрий Николаевич ездил на Цейлон, в гости к другу-фантасту…
А вот другое замечательное изобретение Арцутанова, описанное в романе Кларка «Кара божья». Сюжет таков: космическому кораблю приказано сесть на астероид, падающий на Землю, и отклонить его с помощью ракетных двигателей. Вскоре астронавты понимают, что если они выполнят задание, то уже не смогут улететь с астероида, поскольку запас горючего слишком мал, но они предпочитают пожертвовать собой, чтобы избавить человечество от гибели.
Идея искусственного отклонения астероидов сейчас очень популярна. А она, представьте, была выдвинута Арцутановым ещё в 1960 году! Но, увы, её популяризации помешал сам автор, решив, что она может заинтересовать любителей военных авантюр…

Пресс прогресса

— Юрий Николаевич, а чем вообще хорош прогресс?
Собеседник смотрит на меня пристально, как будто услышал что-то непривычное и где-то даже неприличное. А чему тут, собственно, удивляться? Детский вопрос, на который далеко не каждый взрослый ответит.

— Не мне вам объяснять, — продолжаю я, — что самые великие изобретения могут быть использованы против человечества, не боитесь, что с помощью космического лифта в космос будут ввозить, например, супербомбы?
— Очень боюсь! Но прогресс нужен. Сейчас у человека гораздо меньше возможностей погибнуть от голода, болезней, растёт продолжительность жизни.

— Зато стоит угроза гибели — перед всем человечеством как видом! Древние греки или римляне не могли уничтожить Землю, а нам для этого нужны сущие пустяки, всего лишь кнопку нажать.
Сошлись на том, что развитие техники опережает развитие культуры и нравственности. Орудия труда и убийства совершенствуются гораздо быстрее, чем орудия духа и мысли…
— А знаешь, какое будет самое великое изобретение человечества в 22-м веке? Люди найдут способ копировать информацию мозга. А значит, будут жить вечно. Скопированная информация будет закладываться в новую оболочку. Или в робота… И, кроме того, произойдёт революция в педагогике. Человечество научится воспитывать своих детей альтруистами. Когда появится первое поколение, которое будет служить разуму, добру и красоте, тогда с человечеством всё будет в порядке.

— Юрий Николаевич! — не выдержал я. — Вы же учёный-изобретатель, а не педагог! При чем тут воспитание, педагогика — мы же говорим о прогрессе!
— Вот в этом и будет колоссальный прогресс! В 22-м веке изобретут такой способ воспитания детей, что они все будут уметь любить…