О «голубом топливе» сегодня говорят много, причём не только специалисты газовой отрасли, но и учёные, дипломаты, политики. Редко кто не слышал о «газовых войнах» или Газпроме как «орудии кремлёвского великодержавия». Журналисты рассуждают о газотранспортных системах, сжиженном газе или сланцах как альтернативе природному газу. Но что мы, собственно, знаем об истории российской газовой отрасли, отметившей в нынешнем году весьма круглую дату — своё 200-летие?

Газпром начинался с термолампа

Журнал: Тайны 20-го века, №48 — ноябрь, 2011 год
Рубрика: История изобретении
Автор: Дмитрий Митюрин

Приручение газа

Явление свечения выделяющихся из земли газов было известно ещё во времена античности.
В 1-м веке н.э. в Саруханах (Апшеронский полуостров) на месте естественного выхода газа на поверхность был построен храм огнепоклонников. Сохранились свидетельства, что на противоположных концах Азии — в Китае и Месопотамии — существовали храмы, к которым природный газ подавался по тростниковым трубам и зажигался при исполнении религиозных обрядов.
В конце 18-го века англичанин Уильям Мердок проводил опыты, результатом которых стало получение очищенного газа из каменного угля. Первый сконструированный им газовый фонарь состоял из реторты с углями, четырёхфутовой гнутой стальной трубки и старого мушкета. В 1792 году Мердок устроил газовое освещение в масштабах одного отдельно взятого предприятия — машиностроительной фабрики Бультона и Уатта в Бирмингеме. А в 1806 году газовые фонари зажглись на лондонской улице Пэлл-Мэлл, причём стараниями британцев именно этот год и считается годом рождения мировой газовой отрасли.
На самом деле, с Мердоком о приоритете мог бы поспорить французский инженер Филипп Лебон, запатентовавший в 1799 году установку для получения светильного газа путём сухой перегонки дерева. Лебон на практике продемонстрировал достоинства агрегата, осветив свой дом и сад газовыми фонарями. Однако новое изобретение грозило разорением многим коммерсантам, занимавшимся уличным освещением. Они развернули травлю учёного, закончившуюся только после его таинственной смерти в 1804 году.
Между тем к подобному виду освещения уже проявляли интерес за океаном. В Соединённых Штатах в 1806 году появились первые экспериментальные газовые установки. А в 1811 году дошла очередь и до России.

Термоламп Соболевского

Название своего аппарата — «термоламп», что в переводе означает «теплосвет» — инженер Пётр Григорьевич Соболевский (1782—1841) позаимствовал у Лебона. Во всем остальном конструкция была вполне оригинальной и представляла собой две печи с двумя цилиндрами, вырабатывавшими светильный газ путём сухой перегонки дерева.
Схему аппарата опубликовали в 1811 году в декабрьском номере журнала «Санкт-Петербургский вестник», издававшегося Обществом любителей словёсности, наук и художеств. Каким-то образом Соболевскому удалось представить свой проект Александру I, наградившему изобретателя орденом Святого Владимира IV степени.
За пять тысяч рублей Соболевский изготовил термоламп, производивший газ, который подавался по трубам к 50 фонарям, установленным вдоль одной из сторон огибавшего Адмиралтейство бульвара. По другой его стороне горели 50 масляных фонарей, что, по логике, должно было давать наглядное представление о том, какой именно из способов освещения более прогрессивен. Однако особой наглядности не получилось.

Недавно на одной из улиц Праги появились газовые фонари. Освещение стало более романтичным и комфортным. Нынешняя технология фонарей отличается от той, что применялась сто и более лет назад.

За период с 23 мая 1813 года по 20 февраля 1814 года было проведено 14 опытов, по ходу которых газовые фонари зажигались на время от полутора до двух часов. И ни один из этих опытов не был признан «чистым», поскольку никогда все 50 газовых фонарей не горели без единого перерыва.
В результате правительственная комиссия вынесла заключение о том, что изобретение, говоря простым языком, «сыровато» и в плане расхода топлива вряд ли может составить конкуренцию масляному освещению.
Почти одновременно Соболевский построил по заказу Монетного двора первую в нашей стране газовую печь, но и здесь его ждала неудача. За сутки из дров удалось получить гораздо меньшее количество кокса и дёгтя, чем было обещано заказчику.
Руководство Монетного двора потребовало вернуть деньги, на что Соболевский ответил отказом — мол, я обещал построить печь и построил. А насчёт параметров точного договора не было.
Затем Соболевский ушёл с государственной службы и стал работать на князя В.А. Всеволожского. В принадлежавшем этому аристократу и предпринимателю имении Рябово Петербургской губернии Соболевский устроил газовое освещение, после чего отбыл в Пермь на металлургические заводы, хозяином которых был все тот же Всеволожский. Там Пётр Григорьевич построил ещё один термоламп, использовавшийся для внутрицехового освещения.
В 1817 году пути предпринимателя и изобретателя разошлись. По заказу Всеволожского Соболевский спроектировал два парохода и руководил их постройкой. Князь торопил с окончанием работ, но когда более крупный корабль спустили на воду, он сломался. Пётр Григорьевич объяснил аварию нервной обстановкой, созданной заказчиком, что, разумеется, не способствовало урегулированию конфликта. В результате ликвидация поломок осуществлялась при участии самого Всеволожского. Что же касается Соболевского, то, по его собственным словам, «господин Всеволожский поступил со мною так неблагодарно, что я, получив отказ даже в одной паре лошадей, принужден был с семейством своим выйти из завода его пешком и без копейки денег…».
Поработав на уральских казённых заводах. Соболевский вернулся в Санкт-Петербург и устроился в Горный институт. Газовыми проектами он больше не занимался.

Первая газовая авария

Удивительно, но такой инновационный для своего времени проект, как создание уличного освещения, реализо-вывался в России в 1813—1814 годах, то есть прямо после войны с Наполеоном. Будь проект успешно доведен до конца, Россия оказалась бы одним из лидеров в деле «приручения» газа, опередив Германию, Австрию, Италию и Нидерланды, Впрочем, хотя от идеи освещать Адмиралтейский бульвар газом отказались, дело Соболевского продолжил другой русский инженер, шотландец по происхождению, Матвей Евграфович Кларк (1776—1846). Создав собственный аппарат, Кларк устроил газовое освещение на двух столичных казённых заводах, а затем вступил в пай с двумя британскими предпринимателями — Уильямом Гриффитом и Джоном Роттоном, основавшими в Петербурге «Российскую компанию газового освещения». Для начала шустрые британцы провели газ в особняк петербургского генерал-губернатора графа М.А. Милорадовича, после чего газовое освещение вошло в моду, и перед компаньонами замаячила перспектива казённых подрядов. Рядом с Казанским собором в сарае коммерсанты организовали «газовое заведение», где производимый газ сначала скапливался в цистерне, а затем при помощи колокола выдавливался в отводную трубу. Однако затем все испортилось. Кларка фактически вытеснили из дела. Гриффит и Роттон поссорились друг с другом. И в довершение влиятельное семейство Ростовцевых, проживавших неподалёку от «газового заведения», засыпало власти жалобами с требованиями убрать его подальше от их дома или хотя бы возвести между ними каменную стену.
Во Франции, а особенно в Англии к тому времени уже произошло несколько газовых аварий с человеческими жертвами. Но Гриффит и Роттон твёрдо настаивали, что в их заведении не рванет, потому что не рванет никогда. Рвануло…
Непосредственной причиной взрыва стало наводнение 1824 года, описанное Пушкиным в «Медном всаднике». Залившая помещение вода отклонила колокол, что привело к утечке газа.
Щель была очень узкой, но газ, просачиваясь в микроскопических дозах в течение месяца, накапливался в закрытом пространстве и взорвался при появлении смотрителя со свечкой.
Сарай сгорел только наполовину, жертв не было, но Александр I отдал категоричный приказ впредь «освещение газом не дозволять без моёго особого разрешения» (февраль 1825 года).
Только спустя 10 лет император Николай I дозволил учредить Общество для освещения Санкт-Петербурга газом. С этого момента, собственно, и началось формирование российской газовой отрасли. Ещё 23 года понадобилось для того, чтобы в стране появилась вторая газовая компания. И лишь в 1880-е годы Российская империя стала покрываться сетью таких предприятий. Впрочем, даже на рубеже 19-20 веков в энциклопедии Брокгауза и Ефрона отмечалось, что «газовая промышленность России по масштабам меньше газовой промышленности одного Берлина». О том, что грядёт новая эпоха и на смену искусственному газу придёт газ природный, никто не догадывался…